явно работы мастеров-ромеев, да и такой пергамент делали только константинопольские умельцы. Он не просто окрашен, он пропитан черной краской, поэтому и не потерял от времени свой цвет. А золотые знаки литореи выглядят так, будто их писали вчера. Кроме писцов Константинополя никто в мире не мог такое сотворить. Уж поверь мне, опытному книжнику.

– Допустим, твои предположения верны. Но как мы туда доберемся? Путь туда не близок, изобилует опасностями, да и деньги для этого нужны немалые.

– Я уже об этом подумал. Здесь, можно сказать, нам повезло. Вскоре в Константинополь отправляется с посольством епископ Кремоны, преподобный Лиутпранд. Его цель – заключение договоренности о браке наследника Оттона с Феофано, дочерью покойного василевса Романа II. Этот брак должен примирить Священную Римскую империю и империю ромеев, войско которой недавно вторглось на территорию Апулии. Кроме того, ромеи претендует на Капую и Беневенто. Надеюсь, два таких рыцаря, как мы с тобой, будут хорошим подспорьем для охраны посольства.

– Осталось только уговорить епископа… – буркнул несколько приунывший Геррик.

– Это уже моя забота, – с уверенностью заявил Себальд. – В Кремоне у меня есть высокопоставленные друзья, они помогут.

Ханси все слышал. У него был прекрасный слух и великолепная память. Едва рыцари отправились в свои комнаты, чтобы немного отдохнуть перед дорогой, он выскочил на улицу, где в одной из подворотен его ждал Хаго. Он был приодет по последней моде и смотрелся как сын зажиточного бюргера.

Неподалеку находилась коновязь, где стояла его превосходная лошадка берберийской породы, обладающей чрезвычайной выносливостью и резвостью. Лошадь была оседлана, с притороченными к седлу вьюками, где хранилось все необходимое для длительного путешествия, в том числе и небольшой арбалет, – Хаго был превосходным стрелком.

Арбалет считался новинкой, но мальчик быстро смекнул, что стрелять из него гораздо удобней, нежели из лука, да и места он занимал немного. Кроме того, арбалетный болт с небольшого расстояния легко пробивал любую броню.

Слуга папаши Гаро скороговоркой пересказал почти дословно весь разговор двух рыцарей, и, получив от Хаго несколько монет за важную услугу, бегом вернулся обратно. А юный воришка призадумался. Дельце оказалось гораздо сложнее, нежели казалось. Денег, которые он получил от скупщика краденого, явно не хватит. Придется херру Альдульфу наступить на горло собственной песне и хорошо раскошелиться. И он это сделает, юный хитрец в этом не сомневался.

Хаго понятия не имел, что такое «Изумрудная скрижаль», но про «философский камень» был наслышан. Это же какие огромные деньжищи можно иметь, заполучив изумрудную плитку с рецептом?! Ведь этот камень делает золото!

Херр Альдульф водил знакомство с местным алхимиком, и они не раз беседовали на эту тему. И, конечно же, Хаго подслушивал у приоткрытого окна. Юный воришка таким способом обучался разным житейским премудростям, так как был сиротой и не мог получить отеческого наставления. А скупщик краденого оказался превосходным учителем. Непонятно из каких соображений он заставил Хаго изучать латынь и греческий язык, кроме того, мальчик умел читать и писать, что уже было удивительным явлением в его «профессии».

Естественно, херр Альдульф вряд ли мог называться добрым самаритянином. Просто он был весьма предусмотрителен и не сомневался, что когда-нибудь грамотность сослужит мальчику хорошую службу. А значит, и ему самому. Ведь он старел, и в будущем ему понадобится надежный помощник, который сможет заменить его в некоторых вопросах, касающихся приобретения и сбыта ворованных вещей. Что касается его детей, то они наотрез отказались изучать азы «профессии» родителя.

Алхимик (как на взгляд далеко не глупого мальчика) явно был мошенником, который выманивал у богатого скупщика краденого побольше звонких монет на свои опыты. Он так красочно заливался соловьем о своих успехах в составлении некой субстанции, которая почти «философский камень», что у херра Альдульфа даже слюна капала из приоткрытого от вожделения рта.

Но все равно, денег алхимику он давал самую малость, чем вызывал у того гнев. Получив кошелек с пфеннигами, алхимик первым делом шел в таверну, где напивался до положения риз и ругал благодетеля-скрягу последними словами. Хаго частенько следил за ним, а однажды не сдержался и срезал заветный кошелек с пояса алхимика. Возможно, он и не совершил бы столь нехороший проступок, да пришел срок платить взнос воровской гильдии Аахена. А это дело серьезное.

Атаман гильдии давал разрешение на воровской промысел. За это нужно было два раза в месяц отдавать в общую воровскую казну не менее половины «улова» или заплатить определенную сумму деньгами. «Работа» в самом городе стоила дорого, а в его окрестностях – несколько дешевле. И попробуй обмани!

В таком случае Хаго-Визеля нашли бы в сточной канаве с перерезанным горлом, несмотря на то что мальчишка был хитрым и шустрым, как ласка, – хищный зверек, от которого он получил свое прозвище.

Хаго не сомневался, что за те сведения, которые принес ему Ханси, херр Альдульф отсыплет ему, не скупясь, полный кошель звонкого серебра. Ведь путь в Константинополь не близок, а расходы должны обернуться огромной прибылью, ежели в руки херра Альдульфа попадет рецепт «философского камня», который, оказывается, был и не камнем вовсе, а чем-то непонятным.

То, что «Изумрудную скрижаль» придется у рыцарей украсть (если, конечно, они ее найдут), в этом Хаго не сомневался. И это должен сделать он, один из лучших воров Аахена. На этот счет Хаго был спокоен. А вот как следить за рыцарями, не вызывая у них подозрения, это был его самый больной вопрос.

На территории Священной Римской империи они, несомненно, будут находиться под его неусыпным надзором. Никуда им от этого не деться. Хаго был еще тем хитрецом и пронырой.

А вот что ему делать, когда его подопечные вместе с посольством погрузятся на корабль, чтобы плыть в Константинополь? Ведь судя по утверждению Себальда из Херсвельда, рыцари попросятся в охрану посла, епископа Лиутпранда Кремонского. Абы кого на посольское судно никто не пустит, даже за большие деньги, и что тогда он должен предпринять? Сесть на второй корабль? Если он будет в порту и отплывет в тот же день. А ежели нет, то ищи-свищи тогда ветра в поле.

Рыцари ждать его не будут. Они сразу же по прибытии в Константинополь отправятся на поиски «Изумрудной скрижали». В этом у Хаго сомнений не было. Поиски сокровищ чересчур увлекательное дело, чтобы оставлять его на потом. Тем более такого сокровища. А империя ромеев слишком велика, и у него, мальца, просто не хватит сил и возможностей проследить путь рыцарей.

Мальчик задумчиво пожевал соломинку, повздыхал с огорчением, а затем решительно направился к коновязи. Усевшись на свою великолепную